Ошо – Заратустра. Смеющийся пророк

В знании нет ничего ужасного — но он говорит с учениками и строит весь монолог таким образом, чтобы увлечь их, чтобы они могли выслушать его как простую притчу или сон.

Ты знаешь это, Заратустра? — сказала мне тишина.  И в ужасе я вскрикнул… но молчал.

И тогда во второй раз сказала она мне безгласно: «Ты знаешь это, Заратустра, но не говоришь!»

И я, наконец, ответил, словно упрямец: «Да, я знаю, но не хочу говорить!»

И снова безгласно заговорила она со мной: «Ты не хочешь, Заратустра? Не правда ли? Не прячься в упрямстве своем!»

И я, плача и дрожа, как ребенок, говорил: «Ах, я хотел, правда, но я не могу! Избавь меня от этого! Это свыше моих сил!»

И опять сказала она: «При чем тут ты, Заратустра! Скажи слово свое и погибни!»

Я отвечал ей: «Ах, разве мое это слово? Кто я такой? Я жду более достойного: я не сто ю даже того, чтобы погибнуть ради него»…

И опять безмолвно заговорила Тишина: «О Заратустра, тот, кто должен двигать горами, тот приведет в движение и долины, и низменности».

Я ответил: «Еще ни одной горы не сдвинуло слово мое, и то, что говорил я, не доходило до людей. Да, я отправился к людям, но пока еще не дошел до них».

И сказала мне молча Тишина: «Что можешь знать ты об этом! Роса выпадает на траву в самое безмолвное время ночи».

Он говорит все это своим ученикам таким окольным путем, что они не чувствуют, что слова адресованы им — это рассказ; и они просто наслаждаются притчей. Они не насторожены, и для этого-то и нужен весь монолог: чтобы ученики не были на страже.

И я отвечал: «Они насмехались надо мной, когда нашел я путь свой и пошел по нему; поистине, дрожали тогда ноги мои.

А они злорадствовали: «Ты забыл дорогу, а теперь еще и разучился ходить!»

И снова безгласно сказала Тишина: «Что тебе до насмешек! Ты тот, кто разучился повиноваться: теперь ты должен повелевать!

Разве не знаешь ты, кто людям нужнее всего? Тот, кто приказывает великое.

Трудно осуществить великое: но еще труднее приказать его.

Boт что тебе непростительно: ты имеешь власть и не хочешь господствовать».

И я отвечал: «Мне недостает голоса льва, чтобы повелевать».

И тогда снова, подобно беззвучному шепоту, промолвила она: «Слова, что приносят бурю, — самые тихие. Мысли, приходящие кротко, как голубь, правят миром.

О Заратустра, ты должен быть тенью того, что грядет: так будешь ты повелевать и, повелевая, пойдешь впереди». И я отвечал: «Мне стыдно «.

И снова безгласно проговорила она: «Ты еще должен стать ребенком и не стыдиться».

И я долго колебался и дрожал и, наконец, сказал то же, что и в самом начале: «Я не хочу».

Тогда раздался вокруг меня смех. Горе мне! Как смех этот разрывал мне внутренности и терзал сердце!

И в последний раз прозвучал безмолвный голос: «О Заратустра, созрели плоды твои, но сам ты еще не созрел для них! И потому тебе снова необходимо уединение: ибо должен ты еще дозреть».

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205